Белые флаги - Страница 30

К оглавлению

– Эта газета за последнее время совсем из ума выжила! – проворчал Исидор.

– Отчего же? Полезные вещи пишет! Не будь этих советов, что бы с нами стало? – сказал Тигран.

– "В мире интересного", – продолжал я.

– Давай, жми! – подбодрил меня Шошиа.

– "Интересные наблюдения были проведены орнитологами в Германской Демократической Республике".

– Заза-джан, а что такое орнитология? – спросил Тигран.

– Не знаю, Тигран-джан.

– Орнитология – раздел зоологии, изучающий птиц, – отозвался механически Чейшвили, не прерывая сочинения заявления.

– Ва, это кроссворд, что ли? – удивился Гулоян.

– "Они доказали, что птицы, населяющие не только города, но и леса, для сооружения гнезд, помимо традиционных материалов, успешно применяют ультрасовременные материалы – алюминий, пенозолосиликат, куски полиэтилена, стекловату, нейлоновые волокна, изолированные провода и т. д. В одном воробьином гнезде обнаружили аккуратно вплетенные серебряные нити от радиодеталей…"

– Сочиняешь, Накашидзе, не может быть этого в газете! – усомнился Девдариани.

– Клянусь мамой, так написано!

– Ну, в таком случае у этого воробья наверняка будет и телефон. Выйду отсюда, обязательно позвоню!

В камере грянул дружный хохот.

– Ух, давно я так не смеялся, не к добру это! – проговорил Шошиа.

– Читаю дальше! "Как вести себя в гостях".

– Ну, это не для нас! – махнул рукой Шошиа.

– Почему же? Может, случится чудо, выпустят нас отсюда! – произнес мечтательно Тигран.

– "Будучи в гостях, никогда первым не усаживайтесь за стол. Никогда не берите с тарелки последний кусок – это невежливо. Пусть это сделают другие".

– Как это – другие? – спросил Шошиа.

– Откуда мне знать?

– А что, для того, "другого", этот кусок не последний? – спросил Девдариани.

– Наверно, имеются в виду те, кто не читает эту газету, – разъяснил Исидор.

– Стоп! Прекратите чтение! – вскочил вдруг Чейшвили.

– В чем дело? – испугался я.

– Я закончил!

В камере наступила тишина.

– Я закончил! – повторил Чейшвили. Он был сильно взволнован. Лицо его покраснело, лоб покрылся крупными каплями пота, рука, в которой он держал заявление, заметно дрожала.

– Начинай! – скомандовал Девдариани, и Чейшвили начал:

– "Начальнику Ортачальского Дома заключения (тюрьмы) Министерства внутренних дел Грузинской ССР гр-ну А. И. Габедава.

от находящегося под следствием, арестованного без всякого основания

заключенного камеры No 10 корпуса No 5 вверенной Вам тюрьмы

Галактиона Варламовича Чейшвили.

Категорическое заявление-требование.

Докладываю, что в 1950 году, в возрасте 24-х лет, я, нарушив наши грузинские архаические, патриархальные, отжившие себя, покрытые вековой плесенью, узурпаторские семейные традиции, связал свою жизнь с представительницей другой (негрузинской) национальности – с миловидной, спокойного нрава особой моего же возраста (сознательно воздерживаюсь от таких святых выражений, как, например, "девушка"), являвшейся выпускницей филологического факультета Тбилисского государственного университета, в результате чего мне пришлось навсегда порвать с моими родными и родственниками.

Естественно, у нас появились дети. Слово "у нас" я употребляю условно, так как, по глубочайшему моему убеждению, указанный процесс деторождения нельзя считать обоюдным, ибо по моим тщательным подсчетам проведенные мною акты самозабвенной любви по срокам ни в коей мере не соответствуют датам появления на свет двух ни в чем не повинных безгрешных существ. Таким образом, подчеркиваю, у моей супруги в разное время родились два мальчика, в каковом процессе я совершенно исключаю моё личное начало. Поэтому я отказался признать их своими детьми, несмотря на их некоторое сходство со мной, ибо внешнее сходство ещё ничего не доказывает, поскольку мудрая грузинская пословица гласит: "С кем поживешь, у того и переймешь". Таким образом, в результате отказа от семьи и от уплаты алиментов я и нахожусь в настоящее время во вверенном Вам заведении. Однако сейчас речь идет не об этом, а о другом, а именно:

Из вполне авторитетных и компетентных источников, – Чейшвили окинул Девдариани гордым взглядом, тот в знак согласия и поддержки выразительно кивнул головой, – из вполне авторитетных и компетентных источников мне стало известно о совершенном здесь акте, гуманном по виду, но жесточайшем по сути, акте, который является не чем иным, как проявлением варварских, человеконенавистнических идей и воплощением гнусной теории Мальтуса. Жертвой этого акта стали мы, в данном случае лично я. Дело в том, что во время нахождения в карантине мне, в соответствии с Вашим распоряжением, было впрыснуто вещество против сексуальной возбудимости в дозе крупной иглы, т.е. со сроком действия на десять – пятнадцать лет. И это в то время, когда срок моего наказания при наихудшем исходе не может превысить одного года принудительных работ, из коих половину я благодаря "энергичной" работе ваших следственных органов, уже провел в совершенно не подходящих для меня условиях. Получается, что четырнадцать лет после отбытия наказания я буду лишен высших человеческих чувств, которые, не говоря уже о другом, служат обязательным условием сохранения непрерывности цикла природного развития и регулирования взаимоотношений мужчины и женщины.

Вы можете отрицать этот возмутительный факт, но неопровержимые улики налицо: вот уже пять месяцев, как мой организм, к великому моему сожалению, не проявляет никаких эмоционально-половых физических импульсов, что может быть чревато трагическими последствиями.