Белые флаги - Страница 28

Тигран косо взглянул на него и продолжал:

– Я говорю: мамаша, ты бы подумала ещё раз!

– Хорошо, сынок, – отвечает она, – я подумаю ещё раз и укажу вот на этого рыжего. Тебе не станет стыдно?

– Ты укажи на него, говорю, а станет мне стыдно или нет – это, говорю, не твоя забота!.. – Какое там… Ничего не помогло…

– Дальше?

– Что – дальше? Браво, говорю, мамаша! Молодец! – похлопал ей, и все.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросил Чейшвили.

– Собираюсь собрать теплые вещи, что же ещё! Через неделю суд. Припаяют лет пятнадцать…

– Пятнадцать?! – вырвалось у меня.

– Так я думаю… Ведь я убил не нарочно… Случайно убил… По правилу – не должны расстреливать… – сказал Тигран так спокойно, что меня мороз пробрал по коже. Потом он нагнулся, скинул один башмак и извлек оттуда сложенную газету. – Украл у следователя! Возьми-ка, Заза, прочитай!

– Свежая? – спросил я.

– Какая разница? Для нас все газеты этого года свежие! – Тигран устроился поудобнее, подложил руку под голову и приготовился слушать.

Я развернул газету, это был майский номер. Первую, вторую и третью страницы занимали таблицы статистического управления "О ходе выполнения плана весенних полевых работ в колхозах и совхозах".

– Вот не повезло, одни таблицы! – сказал я.

– Читай последнюю страницу! – посоветовал Девдариани.

– Новости сельской техники, – прочитал я.

– Давай, давай! – подбодрил меня Шошиа.

– "Агроном-механизатор колхоза села Телиани Гурджаанского района Гиви Батиашвили сконструировал яблокоочистительную и ореходробильную машину одновременного действия. Установка, состоящая из двух механических молотков и нескольких ножей, питается переменным током в сто двадцать вольт, легка в управлении, высокоэффективна. Так, если для ручной очистки одной тонны яблок требуется свыше сорока человеко-дней и одной тонны орехов – шестнадцать человеко-дней, машина эту работу выполняет за один рабочий день. Таким образом, новая машина высвобождает большое количество работников и экономит хозяйствам плодоводческих районов миллионы рублей.

Следует отметить, что подача яблок и орехов, а также процесс очистки раздробленных орехов пока ещё не механизированы, но тов. Батиашвили надеется, что в ближайшем будущем машина будет усовершенствована. Испытания машины прошли успешно. Она будет широко внедрена в производство в районах плодоводства и ореховодства".

– Наверно, автор представлен к Государственной премии, – сказал Чейшвили.

– Не знаю, здесь об этом ничего не написано, – сказал я.

– А что ещё писать! Человек сделал, что мог. Можно сказать, облагодетельствовал родной район! – заявил Шошиа.

– Бог не создавал существа ленивее человека! – вмешался в разговор Исидор. – Со дня сотворения мира человек без устали трудится, проливает пот, пыхтит, мучается, строит машины, двигатели, станки, агрегаты, создает роботов, сочиняющих музыку, стихи, романы, изобретает читающие, переводящие, слышащие и видящие автоматы, опускается на морское дно, проникает в глубь Земли, летит на Луну… И во имя чего все это? Вы подумали об этом? Во имя безделия! Да, да! Чтобы прилечь потом в тени и ничего уже самому не делать! Чтобы не трудиться! Видите, этот Батиашвили уже не желает дробить орехи и чистить яблоки! Машину изобрел!.. Будь моя воля, я бы его повесил на первой же яблоне! А вы говорите – премию!

– Пожалуй, если трезво подойти к вопросу, то логические рассуждения приведут к неизбежному выводу о том, что в конечном счете мы или переродимся и исчезнем с лица земли в результате естественной деградации, или истребим друг друга, или же сам бог истребит нас и превратит в ту самую глину, из которой он создал первого человека! – вынес Чейшвили приговор всему человечеству.

– Чейшвили, может, ты и создан из глины и слюней, но меня создал собственный отец! – обиделся Шошиа.

– Ну о чем толковать с этим невеждой, с этим черным антрацитом! обратился Чейшвили к Исидору.

– Это я – антрацит? – остолбенел Шошиа.

– Ты, ты, неуч и болван, не прочитавший за всю жизнь и двух книг!

– Почему же ты, знающий наизусть Чернышевского, почему ты сидишь здесь, рядом со мной? Ты, злостный неплательщик алиментов! – пристыдил Шошиа оппонента.

– Я доказываю, – продолжал Чейшвили, – что люди в конце концов истребят друг друга, тем более что этому процессу уже положено начало Тиграном Гулояном и Зазой Накашидзе! – И он театральным жестом указал на нас.

– Заткнись, Чейшвили! Знаешь ведь: убийца одного человека и убийца батальона – для суда все одно: убийца! – оборвал Тигран разглагольствования Чейшвили.

– Я ничего такого не сказал. Я считаю, что или люди сами истребят друг друга, или же бог истребит нас всех. Разве это не так, уважаемый Исидор?

– Нет, не так. Бог не может истребить человечество! – возразил Исидор.

– Почему?

– Потому что бога открыл человек, и с тех пор бог стал богом, с тех пор он существует в сознании Человечества. Не станет человечества – не станет и бога. Бог не пойдет на самоуничтожение!

– Да, но ведь однажды бог уже истребил человечество?

– Когда?

– Во время всемирного потопа!

– Всемирный потоп был блефом!

– Как же так?

– Очень просто. Если б бог действительно желал истребления человечества, он уничтожил бы и Ноя. Однако Ной остался жив, в лице Ноя бог сохранил свое собственное существование!

– Я не могу согласиться с вами, уважаемый Исидор! Ведь существовал же бог до возникновения человека?!

– А кто знал об этом? Об этом знал лишь сам бог, и никто больше. А поскольку единица, умноженная или деленная на единицу, есть та же единица, то бога эта арифметика не устраивала. Потребовалось ещё и сложение. Понимаете? Для того, чтобы стать богом, стать вечным, богу понадобились люди. Нет людей – нет бога!